Люди стратегического назначения. К вопросу об актуальности методики академика А. Мирзаджанзаде
Почему ученики доктора технических наук, почетного нефтяника СССР, академика АН Азербайджана, автора 70 монографий, научного руководителя 300 кандидатов и 120 докторов наук А. Х. Мирзаджанзаде вот уже почти 20 лет систематически проводят мероприятия памяти выдающегося ученого и педагога ? Да потому что в настоящее время профессиональное сообщество все более испытывает громадную потребность в творцах элиты, в триггере научного и культурного развития и одновременно в объективном арбитре, каким и был Азад Мирзаджанзаде.
«Мое кредо – оставить после себя профессионалов, знающих больше меня, - говорил академик. - Республике грозит дефицит профессионализма и профессионалов. Моя самая большая мечта – чтобы Азербайджан вышел со своими интеллектуальными достижениями на внешний рынок».
И вот поэтому сегодня его ученики буквально настаивают на изучении оригинальной методики подготовки научных кадров, и также незаурядной личности и требуют системной работы над воссозданием оригинального стиля ученого-педагога. Постоянно публикуют воспоминания, в Университете нефти периодически проводятся международные чтения памяти академика, так они отдают дань уважения и сохраняют память о своем Учителе. Вторая причина не исчезающего интереса к методике академика - школа, созданная Мирзаджанзаде, представляющая собой убедительно доказанный метод создания национальной научной элиты самого высокого качества. И это представляется для Азербайджана весьма важным,так как все более становится явным у государств – бывших республик СССР.
Все, кто учился у него, сотрудничал с ним признают: невозможно забыть его и жить так, будто его не было. Настолько огромно воздействие обаяние этого человека как на студентов, так и на коллег.
Эпоха цифровой экономики диктует обновление системы образования: повсеместно рост числа бюджетных мест в вузах происходит по программе подготовки инженеров. Но не этой прагматикой объясняется требования учеников Мирзаджанзаде, а тем, что вопрос возрождениея позиций наставника -творца элиты становится все более острым.
Ни в одной из трех созданных академиком Мирзаджанзаде школах вундеркиндов не было ни ЕГЭ, ни ориентации на Болонскую систему,эа что основатель школ подвергался острой критике. Во всех трех случаях для закрытия успешного эксперимента казалось было сделано все возможное, но жизнь доказала эффективность методики академика, все выпускники школы вундеров 2000-х годов сейчас на ведущих постах в экономике, науке, педагогике.
Bakuinform.az впервые рассказывает о совершенно неисследованной стороне деятельности академика, занявшей в его научной практике важное место –о школе вундеркиндов А. Мирзаджанзаде. Автор публикации Ширин Манафов поднимает в своей статье актуальную тему сохранения лучших традиций в подготовке высококлассных специалистов, созданных в этой школе, на основе воспоминаний учеников и коллег академика, которые всегда говорят и пишут о своем Учителе с чувством искренней благодарности и уважения.
О неосвещенной в прессе стороне деятельности академика
Созданная им школа вундеркиндов воспринималась Азад Халиловичем как первый этап формирования в Азербайджане системы выявления и развития способных детей. Актуальность объяснялась резким падением качества образования в национальных республиках после развала СССР. Процесс деградации системы образования по мнению академика усилился еще в период перестройки Горбачева. Угасание творческой активности в технической и гуманитарной сферах по мнению академика и внес весомый вклад в процесс распада СССР.
Родители любыми путями пытаясь пристроить детей в школу академика. Ясно, выпускника ждет светлое будущее. Педагоги и школьники перед поступлением в школу проходили экзамен академика, отбор жесткий, один из десяти. Академик уделял большое внимание диагностике способностей детей. Точно поставленный диагноз позволяет незаметно повышая нагрузки, направлять развитие ребенка именно в том направлении, к которому у него способности и интерес. В итоге из школы академика вышли выдающиеся деятели науки, экономики, управления, которые сейчас входят в элиту общества.
Слишком эффективна созданная академиком школа, что бы позволить себе роскошь забыть этот великолепный по своим результатам эксперимент. С позиции академика, созданная им школа вундеров – это этап создания общества экспертов. Государством должно править общество экспертов, а не группа спящих на собраниях стариков – утверждал академик еще в самом начале брежневского застоя. Школа в таком случае этап подготовки спецов для реализации мечты академика – вместо вузов в СССР создать НИУ – научно исследовательские университеты. Синтез вуза и НИИ. Предлагаемую А. Мирзаджанзаде еще в 1970 году модель стали реализовывать в РФ в 2023 году.
Сейчас во всех бывших республиках СССР начинают с того, что академик внедрял в своих трех школах с 1996 года. Восстановление обязательных экзаменов по всем ведущим предметам программы средней школы. Ни в коем случае не заниматься подготовкой к ЕГЭ по трем- четырем предметам, которые школьник выберет, оставаясь безграмотным по остальным дисциплинам.
Академик: -В Баку много вундеров, что не может не радовать. Вместе с тем с каждым годом все труднее находить учителей для вундеров. Людей незаурядных, отличных спецов, умеющих интересно и живо преподносить знания. Сказано в 1997 году.
В 2023 году Министерство науки и образования провело сертификацию 11 тысяч учителей начальных классов средних школ. Каждый четвертый, то есть 2,8 тысяч человек, не смогли набрать минимальный балл . Только 10% из 11 тысяч смогли набрать высокий балл. Только 10%, чуть более тысячи учителей, способны дать качественное образование в начальных классах. Эта цифра настолько испугала чиновников, что не решились провести сертификацию для учителей старших классов. В 2024 году не прошедших сертификацию число учителей начальных классов выросло до 4000.(!!!)
Если не умеем учить на учителя среднего уровня и для весьма средней школы, то где найти учителей для вундеров? Где их воспитывают? Таких учреждений нет. Исполнение Мечты академика – вуз для обучения учителей для вундеров, оказалась на практике неисполнимой. Громадная утечка мозгов из Баку в 1991-2000 годы остро обозначила эту проблему. И сегодня уезжают именно те, кто могли стать учителями вундеров.
Расул Селим-заде, ведущий научный сотрудник Института физики:- После окончания учёбы в АГУ им. С.М.Кирова я начал работать в Институте физики АН. В начале осени 1989года один из сотрудников нашей лаборатории обратился ко мне с предложением преподавать физику в школе. Напомню, что в этот период многие учителя русского сектора, попав под влияние проармянской пропаганды с экранов Центрального телевидения, покидали Баку, и в русскоязычных школах возник дефицит преподавателей.
Я познакомился с директором Бениамином Алиевым, к сожалению, ныне покойным. Он рассказал мне об инициативе академика Азада Мирзаджанзаде о создании школы нового типа – технико-гуманитарного лицея им.Габиб-бека Махмудбекова (основателя первой в Баку русско-татарской школы) на базе школы №2. По предложению академика в лицее были сформированы отдельные классы с гуманитарным и техническим уклоном. А. Мирзаджанзаде был инициатор проекта и почетным директором лицея, Б. Алиев – исполнительным директором. Для преподавания в лицее приглашали сотрудников АН, АГУ и АзИНефтехима. Академик требовал от нас интересного преподнесения учебного материала, ознакомления учащихся с современными тенденциями науки. В гуманитарных классах был введён предмет “История возникновения мировых религий”, в технических классах - “ Междисциплинарные связи”- культурология.
Раз в неделю А.Мирзаджанзаде собирал преподавателей лицея “на посиделки”, на которых излагал свои взгляды на реформирование методов преподавания. Очень скоро в наш лицей стали переходить лучшие ученики из других школ, среди них проводился отбор. Вспоминаю интересный случай: в лицее были только 8-10 классы. Один ученик 7-го класса 134 школы сдал экстерном курс за 7 класс, чтобы попасть в лицей.
В наш лицей стремились попасть со всего города талантливые дети с огромным желанием учиться, что стимулировало преподавателей к развитию новых подходов в работе. Многие выпускники лицея после окончания вузов получали приглашения на работу в иностранных компаниях, открывших свои филиалы в Баку и за рубежом. Я назову несколько имён выпускников лицея, которых мы видим на экране телевизора: министр М.Джаббаров, ведущий бакинского клуба “Что? Где? Когда?” Б.Касумов, активные участники этой телеигры: М.Ализаде, Дж. Оруджев, А.Кулиев, глава заповедника “Ичери Шехер” Ш.Сеидзаде и многие другие.
По инициативе А. Мирзаджанзаде ученики лицея участвовали в исследовательских проектах. В частности ученики класса, где я преподавал физику, А.Кулиев и Я.Нифтиев, применив методы расчёта равновесия грузов на стежне, провели работу по определению географического центра Азербайджана. Наш ученик Н.Агабеков создал модель ленты Мёбиуса на мыльной плёнке. За эту работу Н.Агабеков был премирован на межшкольной творческой олимпиаде.
То, что кажется взрослым сложным, неразрешимым, подростки воспринимают как игру, применяя порой совершенно неожиданные подходы в решении таких задач. Пусть не решат, но часто предлагают нестандартные пути решения, что важнее результата для более эрудированных специалистов.
Наш шеф приводил массу исторических примеров. Идея такова: зажечь темой на долгие годы. Не следует ученикам говорить о сложности темы, надо предлагать тему и предупреждать о том, что исследование ее требует многолетней подготовки. В этом случае молодой человек начинает выстраивать стратегию подготовки к подъему на самую высокую гору в мире. Здесь есть такая хитрость уже в отношении учителей. Надо так подготовить ученика, что бы по окончании вуза был способен замахнуться на тему, достойную внимания лауреатов Нобелевской премии. Мысль академика: данная тактика мобилизует и ученика и учителя на их многолетнее сотрудничество.
Очень интересно преподавать в классах, где больше половины учеников работает на уроке, что к сожалению, редкость в нынешних школах. Начало работы лицея пришлось на конец 1980-тых , когда происходили болезненные процессы в экономике Азербайджана. Для стимулирования преподавательского состава академик, пользующийся громадным авторитетом среди специалистов в нефтехимической области, договорился с директорами ряда заводов о спонсировании преподавателей и лучших учеников лицея. Сам академик всю свою зарплату передавал в фонд стипендий для особо одарённых учеников. С высоты прошедших десятилетий всё ярче кристаллизируется образ академика Азада Мирзаджанзаде не только как УЧЁНОГО, но и как УЧИТЕЛЯ. К сожалению, таких личностей ничтожно мало…
Сравнительно высокие ставки преподавателей лицея вызывали зависть у педагогов, не допущенных к работе с вундерами. Кляузники требовали прислать комиссию, и в конце концов этими самыми комиссиями задушили выдающийся эксперимент, лицей закрыли. Когда академик попытался разрулить ситуацию, руководства района дало понять, что его школа не желательна, она слишком заметна, слишком отличается от средних школ города. Академик отказался от руководства лицеем, а исполнительный директор Б.Алиев, который с таким чистосердечным энтузиазмом создавал лицей, пестовал преподавательский и ученический коллектив, был вынужден уйти с директорского поста на преподавательскую должность, позднее и его выдавили из лицея.
Академик воспитывал учителей для вундеров. Он резко поднял планку требований к учителям: каждый из нас должен был создавать план обучения для каждого ученика персонально. Разумеется, в сотрудничестве с родителями. Больше уделял внимание учителям, чем учащимся. Как преподаватель в вузе, он уделял больше внимания тем студентам, у кого были способности стать со временем учителем для вундеров. Таких даже среди одаренных молодых ученых единицы. Хороших ученых много, но единицам дано возглавить школу вундеркиндов. Внедрить методику создания учителя для вундеров, что было главной целью академика как организатора школы для одаренных. Слишком рано ушел и слишком много сил уходило на спасение школы.
Опыт школы вундеров академика требует развития удачно задуманного эксперимента. В данном случае не только успехи отдельных учеников, а именно школа академика как центр создания учителей для вундеров требует возрождения.
Уровень выпускников средних школ Баку сейчас, их знание математики, физики, химии таковы, что немалая часть даже бюджетных мест в вузах на технические направления не можем заполнить. Во многом благодаря ЕГЭ потеряно главное требование – глубина осмысления предмета. Без чего невозможно формирование исследователя. В лучшем случае- исполнитель.
Директор Беньямин Алиев прекрасный математик часто оставался после занятий и дополнительно занимался с особо одаренными. Естественно, все остальные педагоги работали в точно таком же ритме. Например, замечательный педагог биологии Халида Мехтиева. В классе десять учеников, стоит только уловить интерес у кого – то из учеников к какому – то вопросу – начинается углубленное исследование совместно с любознательным учеником. После закрытия школы вундеров при лицее на улице Шейх Шамиля, академик открывает школу вундеров в одной из школ близ станции метро «Хатаи», куда пригласил завучем Халиду Мехтиеву. Если академик давал мастер – классы педагогам, то Халида - родителям учеников. Приходилось выкладываться, так как уровень требований к ученикам и педагогам был гораздо выше, чем в обычных школах. Расул Селим- заде вспоминает тот период с удовольствием, с гордостью за свой вклад в создание школы академика, которая вырастила великолепных специалистов. - Многие мои ученики по окончании вузов признавались, что в школе учиться было гораздо труднее и интереснее, чем в вузе,-рассказывает Расул муаллим .- Баку или Москве, не важно. При том, что состоятельные семьи готовы были платить огромные деньги за обучение в нашей школе, учились только те, кто проходил строгий отбор вступительных экзаменов. Поэтому работать с такими детьми для педагога -счастье. Испытываешь прилив сил от сознания того, что делается большое и важное дело. Конкретный пример, 9-классник Анар М. просил меня разъяснить ряд проблемных тем ядерной физики. Разумеется, академик интересовался в первую очередь такими учениками и в данном конкретном случае мы помогали определиться мальчику с вузом, курировали все годы обучения в вузе, в результате, Анар состоялся как первоклассный физик. Школа ставила точный диагноз способностей, давала направление развития и курировала все годы обучения в вузе, что для наших выпускников было очень важно. Так как многие жаловались на недостаточную загруженность в вузе по сравнению с лицеем. Академик требовал от каждого ученика составление индивидуального плана развития, независимый от вузовской программы. Это важный момент: студент или выпускник вуза на всех этапах обучения и формирования обращается за помощью к педагогам лицея, осознает себя частью школы. Академик говорил педагогам о необходимости читать междисциплинарные лекции, кроме него такие лекции читал я и еще несколько лекторов. В гуманитарном отделении изучали математику, физику, а в отделении с математическим уклоном ребята слушали цикл лекций по истории искусства.
Академик постоянно организовывал мастер – класс выдающихся ученых для учеников школы. Сам читал лекции в лицее, несмотря на сверхзагруженность: он был директором ВАКа и одновременно читал лекции
в вузе. Школа процветала и стала событием, великолепно опровергая блестящими успехами учеников ставку на ЕГЭ. К сожалению, на смену директору лицея Беньямина пришел другой человек, привел с собой своих педагогов и академик вынужден был со своим составом перебазироваться в другое место. Костяк, фундамент бакинского клуба « Что? Где? Когда?» составляют выпускники школы Мирзаджанзаде.
Марьям Багбанлы до выхода на пенсию на протяжении многих лет сотрудница геолого- разведочного управления при SOCAR: -Мой сын Риад поступил в восьмой класс школы академика в 1989 году. У вашего мальчика отличные математические данные – сказал мне академик. Азад Халилович работал с такими, как Риад по индивидуальной и очень интенсивной программе. Но так преподавал сложнейшие разделы точных наук, что дети с упоением занимались и без тягостного этого « через не могу». Риад приходил со школы окрыленный, академик поручил ему решить ряд проблем, поставленных перед физиками классиком квантовой теории Шредингером. Академик забыл сказать Риаду и его одноклассникам сущий пустяк : речь идет о задачах, которые не могли решить сотни классных специалистов с дипломами известных вузов мира.
Академик создал очень эффектную систему развития способностей школьников как в области точных наук, так и гуманитарной сфере. Систему эту необходимо изучить и возродить . Так как у всех одноклассников моего сына, особенно детей со сверх способностями не просто прогресс за три года обучения в школе А. Мирзаджанзаде, а прорыв в формировании будущего исследователя. Имею в виду всех одноклассников Риада, у всех успешная карьера, все состоялись как классные специалисты в наших и зарубежных кампаниях. Общение с академиком придало развитию подростков фантастическое ускорение. Позднее мой сын учился в бакинском институте нефти как учатся студенты - иностранцы в Гарварде. Каждый день на вес золота. Здесь преподает гроссмейстер, наставник блестящих молодых талантов. Тогда как многие студенты воспринимали вуз как нечто банальное, провинциальное, только в Москве можно поучиться у блестящих ученых. А у Риада восприятие было такое: в школьные годы я встретился с человеком – событием, и я хочу быть достойным его учеником и сам стать событием. Все его друзья по школе академика думали так же и в студенческие годы возникло явление интереснейшеее: соревнование бывших учеников школы вундеров. Все хотели, что бы академик гордился ими и корректировал их развитие.
В этом ценность сотрудничества школьников с ученым мирового масштаба: эмоциональное потрясение. Повышенная восприимчивость подростка в сочетание с тактикой педагога придает точность в выборе профессии, цели и создает самостоятельного поисковика. Сужу по друзьям сына. Все, кто восприняли встречу с академиком как чудо, праздник и одновременно как требование…. Все они добились своих целей в той степени, в какой их желание было подкреплено волей и эрудицией.
Как методика раннего выявления и подключения к большой науке достижения академика великолепны. Его ученики сейчас золотой фонд нации, проявили себя успешными в экономике, управлении, бизнесе.
Конкретный пример: когда в 1996 году известная фирма Schlumburger (Шлюмбурже) предложила SOCARу за несколько миллионов сервер- программу для определения параметров скважины, им ответили, что у них есть такая программа, ее создал студент четвертого курса АзИНХа Риад Багбанлы. Тут же международная фирма подписала контракт с Риадом.
Но школы нет и это большая проблема, покруче уравнений Шредингера. Ее надо решить, даже если мы создадим Министерство креативного образования со штатом в тысячу сотрудников, эти дилетанты не заменят одного Азада Халиловича.
В свое время Риад с жадностью набросился на предложенную академиком глубокую и не решенную задачу. Тот, кто бесстрашно изучает богатую тему, сам обогащается, создавая порой оригинальные методы решения. Академик создавал бесстрашных и азартных. Академик умел увлечь молодых, будет трудно, надежды почти нет, но только дерзкие имеют шанс выйти на свежий, оригинальный подход в решении задач высшего уровня сложности. И у многих из выпуска 1991 года получилось стать Бобби Фишером от математики. Наработать в юности такие нестандартные методы решения, что возникает спец высшей пробы. Тот, кто подобно математику Перельману играет с трудностями, проблемами, штампами и со словом « невозможно». Не удивительно, что костяк бакинского клуба « Что?Где?Когда?» вышел из школы А. Мирзаджанзаде. Актуальность: В большинстве выпускники школы академика живут за границей, мой сын и его друзья с благодарностью вспоминают родной Баку и академика. Отдают себе отчет в том, что во многом благодаря школе академика состоялись как личности и специалисты. Это важный момент, так как в отличие от многих выходцев из Азербайджана такой благодарности не испытывающих, ученики академика активные участники создания крайне необходимого для нашей страны тренда: участие представителей нашей диаспоры в технологичных отраслях ведущих стран. Это то, на что настроены армянские и грузинские диаспоры. Нашей стране нужны игроки международного класса в области IT, с опытом работы и опытом мышления брендовых ТНК.
Шахин Рзаев, окончил электромеханический факультет в 1989 году: -На первом курсе академик читал нам лекцию «Введение в специальность». Кто слушал ноктюрны Шопена- спросил он зал и прочитал увлекательную лекцию о родстве математики и музыки. Его выступление потрясло вчерашних школьников масштабностью, тем что называется раздвижением горизонтов. Он взорвал стереотипное мышление – подарок средней школы. Мы,первокурсники благодаря Азаду Халиловичу воспринимали наш институт как храм знаний, храм света. Каждый предмет теперь воспринимался во взаимодействии с важнейшими дисциплинами. Из моих однокурсников вышло много людей науки, экономики, есть и социологи, политологи, общественные деятели, дипломаты. Что не удивительно для тех, кто слушал лекции Мирзаджанзаде, общался с ним и работал под его руководством. Такой подход считаю естественным для нефтедобывающей страны. Каждый выпускник института нефти и газа, как минимум еще и дипломат.
Эрудитов много, но Азад Халилович был из тех, кто умел объяснить внутреннюю связь наук и искусства, экономики и политики, управления и социальной сферы. Он мог бы быть великолепным руководителем дипломатического вуза, а в институте нефти обязательно создал бы дипломатический факультет. Уверяю вас, страны ОПЕК и еще десятки стран посылали бы студентов на этот факультет. Настолько непринужденно, без искусственных мостов он выявлял связь между науками и культурологией. Хочу отметить, Мирзаджанзаде был не одинок. Нам преподавали великолепные педагоги, создавшие творческую атмосферу в вузе. Например, Борис Моисеевич Плющ- энергетика буровых установок. Малик Рамазанзаде совмещал чувство юмора с отличным знанием физики. Ректором тогда был Исмаил Ибрагимов, вот его студенты боялись страшно, категоричен и принципиален. Входя в здание института, снимал шляпу. Требовал от нас и от педагогов трепетного отношения к храму науки. Михаил Исакович Ройтман, в далеком 1986 году он знал о компьютере не меньше, чем Стив Джобс. Некоторые из учеников Азада Халиловича были нашими педагогами, например, Феликс Мамедов преподавал детали машин. Как все ученики Азад муаллима отличался умением обосновать связь предметов и дисциплин.
В 1992 году я взял интервью у академика для молодежной газеты. Академик был возмущен варварским, примитивным способом разрушения СССР. Считал, что распад неминуем, но не так должен был проходить процесс, не так намеренно бесконтрольно, не с созданием идеальных условий для нечистых на руку, когда богатейшая страна была разграблена и распродана. Процесс возглавили вороватые люди и что более всего поразило ученого, компартия- лидер всех побед, оказалась бессильной перед бандой грабителей, и была не способна спасти страну от разграбления. По подсчетам экспертов, масштабы воровства в период распада СССР поразительные. 12 триллионов долларов – потеря ресурсов, технологий, оборудования и кадров. Академик уже тогда ставил вопрос о невосполнимой потере - ценности выдавленных из страны научных кадров. Миграция самой динамичной части советской науки, интеллигенции не совсем миграция. Это выдавливание, принуждение к отъезду самой ценной части общества. Советская наука погибла, на смену приходила локальная, провинциальная наука. В те лихие годы был нанесен громадный ущерб трансграничной республике ученых (République des lettres), которая начала складываться еще со времен Ренессанса. В этой «республике» интеллектуальная честность всегда ценилась больше, чем геополитика. Соперничество Англии и Франции, не раз переходившее в войну, не мешало Вольтеру ставить физику англичанина Ньютона выше физики француза Декарта. С распадом СССР эти ценности уступили место приоритету так называемых национальных квартир, что для академика представлялось неприемлемым.
Григорий Щирин( США) :-На первом году обучения в институте начался курс «Теоретической механики». Курс был рассчитан на три семестра - полтора года. Зачем нам, будущим специалистам по вычислительной технике, он нужен, мы не понимали. Я и сейчас не понимаю, но такова была учебная программа. Раздраженные, мы ждали первой лекции. Лекции, как тогда говорили, поточные - для нескольких групп, читать их должен был завкафедрой «Разработка и эксплуатация нефтяных месторождений» профессор А. Х. Мирзаджанзаде.
Он сразу привлек к себе внимание. Мог прийти слегка в приподнятом настроении,что делало его лекции еще более увлекательными. Увлекался и мог перейти на совершенно другую тему. Студентам импонировало,что профессор был романтиком и поэтом науки. Его увлеченность передавалась и нам. Я с удовольствием занимался теормехом и экзамен за первый семестр сдал на «отлично». Как-то после лекции Азад Халилович попросил тех, кто сдал экзамен на пятерку, остаться. Нас набралось 14 человек, и он предложил организовать «Клуб отличников». Он сказал, что будем собираться раз в две недели, устраивать дискуссии, делать доклады и т.п. И клуб заработал: темы по философии, кибернетике, экономике, даже балету. Иногда он приглашал всю группу к себе домой.
Было очень интересно, ново, ибо никто и никогда с нами, студентами, так не общался. Я стал как бы ученым секретарем этого клуба. У меня с Азадом Халиловичем возникли особые, «ментор – менти», отношения, которые продолжились и после окончания института. Человек необычный, холостяк в свои 60 лет, он жил с сестрой, не был членом партии и открыто говорил, что никогда в партию не вступит. Хотел видеть рядом с собой людей такой же внутренней свободы, какой обладал сам.
Первый раздел – «Статику» - мы завершили относительно успешно, а вот с начавшейся на втором курсе «Кинематикой» дела обстояли сложнее. Некоторые получили переэкзаменовку. Но мы были молоды и не обращали внимание на такие мелочи. Обычным местом наших студенческих сходок была квартира Алика Алиева, расположенная в том же доме, где жил Азад Халилович, прямо над его квартирой.
Типичный по временам состав студенческой компании: Алик Алиев, Юра Саркисов, Женя Ветров, Фариз Векилов, Миша Вартанесов, Стасик Дмитриев, ваш покорный слуга. После застолья мы любили играть в военный парад на Красной площади: «К торжественному маршу... побатальонно... первая колонна прямо...», пели популярные песни. Юра прекрасно играл на рояле и мы хором пели из репертуара популярных тогда битлов. Конечно, соседство с академиком добавляла адреналина. Сочинялось нам легко, и из окон нестройными голосами, порой слишком громко лилось на мотив известного твиста:Мы еле-еле сдали статику,
Но завалили кинематику,
И вряд ли мы сдадим динамику
У Мирзаджа-а-анзаде.
Но, если мы сдадим динамику,
Забросим к черту всю механику,
Но нам не сдать и кинематики….
Азад Халилович естественно наши песни слышал и неоднократно пытал меня, кто же автор? Я молчал, как партизан на допросе-это коллективное творчество. Не наказать хотел. Наоборот, больше песен. Гордился, он один из двух- трех педагогов, про которых складывают песни, да еще исполняют под музыку битлов. Студенческий фольклор производное творческой атмосферы. Вуз, НИИ, лаборатория с обилием анекдотов и легенд и песен означает, что создана великолепная среда для творчества. Все мои друзья состоялись как профи и личности, за что благодарны академику, одному из творцов праздничной атмосферы в институте. Мы все вышли из того счастливого времени, из интересно и весело проведенных студенческих лет.
После окончания института я остался на кафедре, и мы с ним часто встречались. Азад муаллим продолжал меня пытать, кто сочиняет о нем песни. Кто тот самородок, талантливый автор студенческого фольклора, всегда так нужен этот самый фольклор для института. Последний раз он задал мне этот вопрос перед защитой моей диссертации. Шутки – шутками, но в студенческие годы у двоих из нашей компании из-за академика были серьезные неприятности. Он был строгий экзаменатор. Наш конфликт случился на последнем экзамене – группа сдавала «Динамику». До экзаменов академик сказал, что уравнение колебания струны учить не обязательно. Ну, я и не выучил. На экзамене я ответил на все вопросы. Азад муаллим говорит: «Молодец! А теперь выведи уравнение колебания струны». «Вы же сказали, что это необязательно...» - «Если ты настоящий отличник, то должен это знать. Выучи, придешь завтра». Я взбунтовался и начал качать права. Академик тоже встал в позу и сказал, что иначе поставит мне тройку. Жутко несправедливо, но в порыве юношеской запальчивости я сказал, что согласен на тройку. Это была единственная тройка, которую я получил в институте. В те годы при оценках за три семестра в диплом шла последняя. Обидно было ужасно, ну, да ладно.
На самом деле и тогда, и сорок лет спустя мы все осознавали какую важную роль играет общение с этим незаурядным человеком.
Кафедра Мирзаджанзаде находилась по соседству с нашей кафедрой, и мне пришлось еще не раз сталкиваться с ним. Однажды он попросил зайти к нему в кабинет. Это произошло года через два после окончания института. Я, младший научный сотрудник кафедры информационной техники, в кабинете у академика: - Я тут написал задачник по нефтепромысловой механике. В рукописи пока. Хочу попросить тебя поработать редактором.
- Азад Халилович, где я и где нефтепромысловая механика! И вообще - как я могу ваши труды редактировать…
- Не торопись, дорогой. Это называется: редактирование снизу. Мне нужен человек смышленный, но не специалист. Ты читай объснения, решай задачи и записывай, что понятно, что трудно, что легко. Не спеши. У тебя есть три месяца.
Конечно, отказать я не мог. На три месяца я забросил свою диссертацию, занимался редактированием. Раз в две недели я приходил к нему и докладывал свои наблюдения. Работать с ним было и трудно, и интересно. Через пару месяцев он опять попросил зайти к нему в кабинет. На столе лежала окончательная машинописная редакция книги. Он показал мне одну из первых страниц, где автор выражал благодарность именитым ученым за консультации и спросил: - Включить тебя в этот список?
Конечно, младший научный сотрудник должен был быть счастлив видеть свое имя на этой странице, но я смущенно промямлил:- Ну, это от вас зависит, если вы считаете нужным включить, то включите...
- Послушай, если я посчитаю нужным включить, то включу и спрашивать не буду. А я решил тебя спросить. Скажешь включить - включу. Не скажешь – не включу.
Я что-то бякал -вякал, но сказать «включите» так смелости и не хватило. Какое-то время я очень переживал по этому поводу, но в конце концов забыл. Примерно через полгода он позвонил мне на кафедру по внутреннему телефону и вновь попросил зайти. Я зашел. На столе целая гора еще пахнущих типографской краской книг. Ни слова не говоря, он взял одну из них и написал: «Дорогому Гене Щирину от автора с огромной благодарностью за помощь в написании этой книги». Поставил дату, подписался, пожал руку, сказал «спасибо» и дал понять, что аудиенция закончена. Книга эта до сих пор у меня, покидая Баку взял на память о дорогом мне человеке. Недавно мы с сестрой после многих лет эмиграции приехали в Баку. Остановились в гостинице недалеко от того дома, где когда-то мы весело проводили время у Алика Алиева. Много новых мемориальных досок. Барельеф на одной из них бросился в глаза. Знакомые имя и фамилия, знакомые титулы. И дата: 1928-2006. Прощай Азад Халилович.
Эльдар Алимамедов( Москва): - У академика было великолепное чувство юмора, как и все в нем, нестандартное. Мой отец был одним из самых близких его друзей, так что я знал Азад Халиловича с детства, он часто бывал у нас дома, преподавал мне в институте, мы часто беседовали с ним. Как – то я заговорил об одном педагоге – консерваторе Н.А. из нашего института. Мирзаджанзаде его знал до последнего нейрона. Охотно включился и спросил: - Что происходит с ученым, когда он начинает думать, что он авторитет? Он теряет способность открывать. Теперь он охрана, лишь защищает свои труды, свою позицию, теорию. Его теории и труды нельзя пересматривать. Только развивать его идеи, конечно, под его руководством, создавать монумент. Много таких монументов ходит по коридорам нашей Академии. Нельзя пересматривать – черт с ним, но самое опасное, такие требуют от подчиненных поклонения и развития его темы, даже если сворована из западных источников. Выгоняет и преследует ярких и непослушных. Ненависть к ним превращает его во врага науки. Допускает в науку, в педагогику, экономику, в управление только своих рабов. Так погибает государство. Я говорю о компартии на данном этапе. А ты думал я таком ничтожестве, как этот Н. А.? Такие просто повторяют тактику компартии.( Важно отметить беседа проходила в 1980 году…)
За нами Азад Халилович. С таким праздничным ощущением живу я , и уверен, живут сейчас сотни учеников академика. Пусть и прошло с момента их сотрудничества 30 или 40 лет. Это ощущение остается на всю жизнь и имеет очень много плодотворных последствий. Самое главное, что есть у выпускника пусть не самого сильного вуза, осознание – за мной такая фигура, такая персона в науке, как Мирзаджанзаде. Человек уверен в себе и требует от себя быть достойным наставника. Это значит - быть экспертом в своей области, быть продолжателем.
Что отличает учеников академика от большинства выпускников даже сильных вузов? Поставленное мышление, что позволяет ученику профессионала уровня Мирзаджанзаде быстро осваивать предлагаемые условия и, создавая плодотворное магнитное поле вокруг себя, собрать эффективную команду. Верно распределять роли и верно оценивать потенциал каждого, помня, что один из заветов наставника – успех каждого зависит от верного распределения задач и этим должны заняться вы. Азад Халилович был великолепным режиссером, многие наставники могут увидеть потенциал в 17- летнем пареньке, но единицы умеют создать условия развития для доведения до уровня зрелого специалиста. Его ученики нарасхват- умеют думать и принимать решения. Делать качественный анализ проекта, команды, корпорации, экономики страны в целом, обладают стратегическим мышлением.
Выпускники техникумов или средних и даже сильных вузов могут быть хорошими исполнителями, не более. Что бы наладить выпуск классных экспертов нужен не просто ученый уровня Мирзаджанзаде, но и такая же масштабная и обаятельная личность, как он. Для допустим, кампаний в сфере IT-интеграции нужны авторы, уровнем эрудиции, профессионализма и претенциозности равные лучшим выпускникам мехмата ведущих вузов мира. Разработка прорывных проектов, оценка рисков, последствий, выявление потенциала предлагаемых проектов.
Джефф Безос основатель Amazon, Принстонский университет и Илон Маск, Пенсильванский универ - за каждым из них тень великого наставника.
Да, есть исключения. Марк Цукерберг и Билл Гейтс отчислены из Гарвардского универа: Билл за неуспеваемость, Марк за пропуски и вообще безразличие к учебному процессу после выхода на Идею. У Ричарда Брэнсона нет даже школьного аттестата. Казалось бы они исключения, но нет, каждый из них собирал команду из воспитанных в лучших вузах исполнителей.
Почему у учеников такая потребность в общении друг с другом, в анализе воспоминаний об учителе, стремлении зафиксировать уникального человека и уникальный опыт сотрудничества с Мирзаджанзаде .
Люди разных профессий, отнюдь не только выпускники АзИНХима или его трех школ, но и гуманитарии требуют:- Нам необходим этот человек. Одна из причин- Азад Халилович был идеологом очень закрытой и очень влиятельной группы советских ученых 1980-х годов, базовый тезис идеологии которых можно определить так: «Вся власть экспертам».
Борис Аранович( США):- Лекции Азада Халиловича были спектаклем потрясающего, умеющего держать зал в напряжении от начала и до конца мастера. Океан новизны, блеска и очень важного для каждого молодого человека праздничного состояния– в твоем городе живет человек, превративший наискучнейший предмет в магию, в волшебство фантастических импровизаций. Он повел нас за собой в поразительный мир, где каждого ждет открытия и победы, если человек вслед за Азадом Халиловичем увидит берег океана из чудесных ньютоновских камешков. Лекции академика воспринимались нами, первокурсниками как выступления мага, ученого, волшебника, сказочника и фантаста. Ни малейшего напряжения, усталости не испытывал ни лектор, ни слушатели. Из лекции мы выходили очарованными, изумленными, совершенно другими. Кардинально иное восприятие себя, своего места в жизни, науки, города, страны в целом. Перед тобой море возможностей реализоваться, даже есть шанс стать когда – нибудь ассистентом мага и волшебника, который только что выступал перед студентами. Это была революция, мгновенный переход от стереотипного школьного набора информационных блоков в большой и сложный мир, в котором теперь мы должны были искать себя.
О чести стать ассистентом волшебника стали мечтать многие, у кого получилось – те состоялись и как ученые и как личности. Ни одному слушателю лекций академика не пришло в голову банальное – это все блажь добродушного профессора. Позднее узнали, к способным студентам Азад муаллим был требователен и строг; чем более талантлив юноша, тем строже к нему относился наставник. Добродушен он был как раз к бездарным и посредственным. Что с них взять?
Студенты в один голос: Азад Халилович – сам масштаб и требовал от нас того же. Девиз академика: Требуйте от себя. Не бояться стать личностью: масштабно мыслить, дерзить, фантазировать и претендовать. Судьба каждого его ученика, как спеца и личности, сложилась в прямой зависимости от того, как рано юноша усвоил послание Мирзаджанзаде. Каждая его лекция воспринималась именно как послание, и от того, насколько вы допускали в себя послание Мирзаджанзаде в каком объеме осмеливались повторить путь наставника складывалась в дальнейшем судьба выпускника.
Годы спустя после ухода из жизни академика ученики все как один: нужен тот, кто задает молодежи сложные задания и дальние цели. Масштабирует молодых людей. Отсюда упорство учеников в изучении наставника.
Изучение есть первый этап воссоздания. Всю свою жизнь А. Мирзаджанзаде вопреки бешенному сопротивлению- явному и тайному – псевдоэлиты, готовил, обучал, вдохновлял на сложную миссию – стать со временем отличным экспертом, авторитетом в своей профессии. Речь идет далеко не только о технарях.
Его лекции – это и физика, история, поэзия, генетика, живопись, архитектура…..,Дидро, Вольтер, Мане, Шекспир, Эйнштейн, да Винчи и Моцарт…. Оказывается, они все выдающиеся математики и физики. Точно также, как Пифагор, Архимед, Лаплас, Максвелл – поэты и музыканты. Он читает лекцию и происходит следующее: двести парней и девушек оказываются вдруг в кротовой норе, и человек абсолютно неподготовленный средней школой, оказывался в мире, где надо быть незаурядностью. Там средним и никаким отсекают голову самым бесцеремонным образом.
….И через 40 лет все ученики Мирзаджанзаде помнят яркие импровизации математика- волшебника. Естественно все они требуют от системы образования такого же наставника для своих детей, каким был их Учитель.
Мы выиграли войну, теперь должны выиграть мир. После каждой войны начинается соревнование экономик, социально – общественных моделей развития. Начинается соревнование в экономике, спорте, науке, образовании…. Отсюда потребность в А.Мирзаджанзаде, как творце настоящей элиты, без которой соревнование не выиграть и мир будет шатким, лишь передышкой перед очередной войной.
