В период балканской войны (1912-1913 гг.), в результате которой Османская империя окончательно потеряла контроль над балканскими странами, "армянский вопрос" вновь стал предметом горячего обсуждения дипломатов великих держав. В этом больше всех была заинтересована Российская империя, издавна стремившаяся расширить свои владения путем захвата Восточной Анатолии и выхода к черноморским проливам.
Крайнее ослабление Османской империи в результате ее поражения в итало-турецкой (1911-1912 гг.) и, особенно, в I балканской войнах (1912-1913 гг.) оказалось на руку Российской империи, надеявшейся использовать территорию Восточной Анатолии в качестве удобного плацдарма для дальнейшей экспансии на Ближнем Востоке.
Для осуществления данного замысла вновь могли бы пригодиться армяне, которые на протяжении всего XIX столетия, когда Россия вела войну с Османской Турцией, оказывали царизму всяческие услуги. Вот и теперь российское посольство в Стамбуле осаждали различные армянские депутации, которые пытались убедить российского посла М. Гирса, что взоры турецких армян обращены только в сторону России. При этом звучали откровенно подстрекательские к войне с Османской Турцией призывы о том, что "армянский народ могут спасти только более радикальные меры, а именно, русская оккупация армянских вилайетов, притом оккупация не временная, а постоянная".
По-прежнему основными выразителями силового решения т.н. "армянского вопроса" была церковь. Это подтверждают высказывания вновь избранного армянского патриарха в Стамбуле Завена Егияна. В интервью газете "Мшак" на вопрос корреспондента: "В какой форме желательно, по вашему мнению, разрешение армянского вопроса?" - патриарх ответил: "Я смотрю на реформы лишь как на паллиатив, который до известной степени облегчит участь армянской нации, при непременном условии контроля России; коренным разрешением вопроса было бы объединение всей Армении под властью России, с которой исторически связаны судьбы армян".
В заключение своего интервью Егиян пытался намекнуть на то, что армяне всегда выступали в роли "пятой колонны" для царизма и готовы вновь выполнить эту миссию: "В сознании того, что мы, армяне, необходимы для выполнения Россией ее исторической задачи, кроется уверенность в помощи и поддержке этой державы. Чем скорее придет сюда Россия, тем лучше для нас, армян".
Армянский патриарх во время своего вояжа по районам Восточной Анатолии, где проживало армянское население, открыто призывал армян восстать и помочь русским освободить "Армению из-под турецкого владычества". В речи, произнесенной в Эрзерумской церкви 18 октября 1913 г., он откровенно сказал, что "покорством армяне ничего не добьются и что если они хотят добыть самостоятельность, им следует снова взяться за оружие и с оружием в руках при помощи русской армии добиться свободы".
Активную провокационную деятельность проводили также армянские интеллектуалы различных мастей. В беседе с первым драгоманом посольства А.Мандельштамом доктор Я.X.Завриев, являвшийся представителем русофильской политики в константинопольских армянских кругах, развивал мысль о том, что "армяне - естественные союзники русских в Турции и потому имеют основание и надежду на покровительство России не только в своих интересах, но и в интересах русских". По мнению Завриева, Россия должна была вернуть себе первенство в решении "армянского вопроса", которым она обладала согласно 16-й статье Сан-Стефанского русско-турецкого договора от 1878 г. и которое у неё позже отобрали согласно 61-й статье Берлинского конгресса того же года.
На использование армянского фактора в стратегических планах России в отношении Османской Турции указывали и русские дипломаты различного ранга. Так, советник Эрзерумского русского консульства Вышинский в своей записке русскому послу в Стамбуле, говоря о необходимости решить "армянский вопрос", исходил первым долгом из интересов самой России. "При активизации пантюркизма армяне, занимающие Малую Азию, - пишет Вышинский, - приобретают первостепенное значение. Они клином врезаются между двумя областями со сплошным мусульманским населением: на запасе, в Анатолии, - турками, на востоке, в Азербайджане и в прилегающей части Закавказья, - татарами-мусульманами, говорящими, в сущности, на том же турецком языке. Обе эти группы, родственные и по языку, и по религии, отделены друг от друга обширной областью с армянским населением. Для России не может быть безразлично, будет ли иметь она на своей окраине область со сплошным мусульманским населением, которое всегда будет тяготеть к Турции и которое, вследствие своей компактности и однородности в религиозном отношении всегда будет представлять собой серьезную опасность для Кавказа, или же такую же область с мусульманским населением, разбавленным, разделенным и потому ослабленным христианским народом, враждебным туркам и уже в силу этого, а также и своей малочисленности и своего положения на границе между Турцией и Россией, неизбежно тяготеющим в сторону последней".
Вышинский считал, что в "армянском вопросе" обстановка складывается весьма благоприятно для России. "С одной стороны, балканская война вполне показала боевую готовность и боевые качества турецкой армии, все еще находящейся в периоде реорганизации. С другой стороны, настроение, как масс армянского народа, так и всех без исключения политических организаций и партий его настолько благоприятно, что в случае столкновения с Турцией Россия может ожидать от армян весьма существенной помощи".
Несмотря на откровенно воинственные призывы армян, накануне Первой мировой войны великими державами выдвигались различные проекты решения пресловутого "армянского вопроса" путем реформ в рамках границ Османской Турции. Уже в июле 1913 г. российское правительство выдвинуло свой проект реформы. Он был составлен по поручению русского посла Гирса А.Мандельштамом, который был делегатом русского посольства в международной комиссии о реформах в районах Восточной Анатолии, где проживали армяне.
Данный проект обсуждался с 3 по 24 мая 1913 г. на совещании представителей России, Англии, Франции, Австро-Венгрии, Италии. По настоянию России турецкий представитель не был допущен на совещание. Согласно русскому проекту, из шести вилайетов (Эрзерумского, Ванского, Битлисского, Диарбекирского, Харпутского и Сивасского) предусматривалось образовать Армянскую область во главе с генерал-губернатором, назначаемым султаном с согласия держав. В компетенцию генерал-губернатора входило назначение и увольнение служащих местной администрации и судей. Ему же непосредственно подчинялись полиция и жандармерия. По требованию генерал-губернатора в его распоряжение должны были предоставляться вооруженные силы для поддержания в области порядка.
После семидневного спора основные статьи данного проекта были отклонены представителями Тройственного союза. Взамен было предложено положить в основу реформ турецкий проект. Турецкий проект состоял из 17 статей. Он был передан на обсуждение особой комиссии, заседавшей под председательством великого визиря. По турецкому проекту Восточная Анатолия делилась на две части, во главе которых ставились, без всякой санкции со стороны держав, генеральные инспектора из иностранцев, подчиненных султану. При этом сохранялась ранее существовавшая административная система вилайетов. Инспекторам предоставлялось лишь право контроля над местными турецкими чиновниками. Ни в одном из пунктов турецкого проекта, в отличие от предыдущего, естественно, не упоминалось название "Армения".
Турецкий проект стал основой для выработки окончательного проекта реформ в Восточной Анатолии. Но в сентябре 1913 г. Германия выдвинула новый план реформ, представлявший собой нечто среднее между предложениями Турции и России. По этому плану Восточная Анатолия делилась на два сектора. Первый охватывал районы Трапезунда, Сиваса, Эрзерума, второй - районы Харпута, Битлиса, Вана и Диарбекира. Во главе каждого сектора предусматривался генеральный инспектор, назначаемый турецким правительством по рекомендации держав. Инспекторам предоставлялось право увольнять и назначать низших чиновников и представлять кандидатуры на посты высших чиновников и судей, утверждение которых входило в компетенцию султана. Предусматривалось также создание в каждом секторе представительного собрания из равного числа мусульман и христиан и равномерное распределение всех должностей между ними. Европейским державам, через посредство послов в Стамбуле и консулов, предоставлялось право контроля за проведением в жизнь этих реформ.
Выступление Германии с проектом реформ имело свои причины. Во-первых, Германия считала, что если не пойти на компромисс, Россия вызовет волнения армян и путем войны добьется решения "армянского вопроса". Об этом 15 декабря 1913 г. германский посол в Константинополе Вангенгейм заявил турецким министрам. С другой стороны, германское правительство справедливо считало, что "Европа никаких принудительных мер против Турции принимать не желает и поэтому следует предложить ей лишь те реформы, которые она добровольно примет".
В результате 26 января (8 февраля) 1914 г. султан утвердил реформы, которые в корне отличались от тех, которые намечались российским проектом. Любопытно, что поверенный в делах в Стамбуле К. Гулькевич, подписавший с великим визирем Сайд Халим пашой соглашение о реформах, с сожалением вынужден был признать крах русского проекта: "Нужно, конечно, признать, что армяне не получат тех обширных прав самоуправления, которые хотел обеспечить за ними первоначальный русский проект. Вместо предполагавшегося соединения всех местностей, населенных армянами, в одну провинцию с одним генерал-губернатором во главе, пришлось довольствоваться образованием двух секторов под надзором двух генеральных инспекторов и с включением в эти сектора частей вилайетов, населенных исключительно мусульманами".
Однако окончательный проект реформ также остался на бумаге и не был реализован. С началом Первой мировой войны летом 1914 г. "армянский вопрос" вступил в новую фазу. Несмотря на попытки армян в период 1915-1916 гг. путем проведения этнических чисток против турок создать территориальную базу для будущего государства в Восточной Анатолии, осуществление этого плана потерпело крах.
После окончания Первой мировой войны решение "армянского вопроса" было вынесено за границы Османской Турции, в южнокавказские пределы распавшейся Российской империи, где на части территории бывшей Иреванской губернии, а точнее, на землях бывшего азербайджанского Иреванского ханства, в мае 1918 года было создано первое армянское государство.
Ильгар Нифталиев,
доктор философии по истории, ведущий научный сотрудник Института истории им.А.А.Бакиханова НАН Азербайджана
