Из истории возрождения Човгана. Легенды Гянджи

ФОТО : международный туристический журнал"Azerbaijan review-Панорма Азербайджана"

 Ширин Манафов

Легендами питается великий город, мечтая о новом прочтении лучших страниц своей истории. И мало есть городов, где потребность в легендах столь высока, как Гянджа, где с удивительной бережностью ухаживают за своими легендами, все, кто родился на древней земле Гянджабасара, передавая их от отцов детям. История человека -легенды о котором рассказывается в этой статье необычная, хотя и типично гянджинская. С легкостью и изяществом наездника на лихом скакуне Фикрет Гусейнов пронесся по жизни, оставив после себя яркий огненный след одной из самых удивительных легенд современной Гянджи. Профессиональный наездник, он прошел всю войну 1941-45г.г. в кавалерийском полку. В 1944- го на дорогах войны лихой кавалерист Фикрет познакомился с Зия Буниятовым, с которым во многом был схож независимым, несгибаемым и азартным характером и поддерживал с ним  после войны дружеские отношения долгие годы. В 1945 он вернулся в родную Гянджу с войны и уже через год упорных тренировок восстанавливает форму и становится чемпионом республики на конных соревнованиях.

«И помнятся шестидесятые годы- железной страны золотая пора...»

 

 Один из старейшин национального конного спорта Фикрет Гусейнов многие годы выступал на скачках, а  однажды загорелся  новой страстью, заставившей его исходить  весь Карабах, собирая рассказы о национальных видах конных соревнований.

По крупицам собрал информацию об огромном пласте национальной культуры: човган – конное поло, «Сюр –папах», стрельба из лука на скаку, единоборство на скаку, «Папах оюну» и другие …  Уникальный сборник о традиционных видах конных соревнований, проводимых издревле на территории Азербайджана, был издан в 1998 году.

 Фикрета по праву можно считать автором возрождения в стране човгана,приложившим много сил ,чтобы чемпионаты по всем видам национальных конных соревнований вновь стали традицией и стали проводиться ежегодно на стадионе конного клуба  «Дашюз» в Шеки. И если на первых соревнованиях выступало только 4 команды, то сейчас на турнирах своих наездников выставляют уже 16 регионов страны.

Фикрет часто показывал фотографию с изображением знаменитого Маршала Буденного на великолепном белом коне. Всадник и конь наглядно символизировали непобедимость и силу сверхдержавы. А рядом с ним на этом фото мы видели   на тонком и стройном скакуне Фикрета.

В легенде об этом эпизоде говорится так: 1960 год. После победы азербайджанских конников на

первом чемпионате СССР по конному поло, маршал Буденный спрашивает у тренера команды

Фикрета:

 - Может поменяемся конями?

На что тот отвечает:

- Ваш конь хорош для парадов, товарищ маршал. Човган на нем не выиграть.

Победой на соревнованиях в 1960 году команда была обязана, безусловно, знаниям и упорству Фикрета. Он научил наших наездников выигрывать у сильных команд из Средней Азии и Армении. Как только узнал о чемпионате, который должен был пройти в Москве, собрал в Гяндже две команды. По его воспоминаниям первые тренировки почти ужаснули: команды буквально рубились друг с другом, избивая клюшками и всадников, и коней. Бои без правил показались бы «Лебединым озером» по сравнению с этой битвой конников. После первого же тайма надо было менять половину игроков и всех коней. С такой командой ничего не светило. Ни побеждать, ни проигрывать эти парни не умели.

- Я такого не ожидал, - рассказывал Фикрет. - Моя книга о човгане начиналась с рассказа о поэтах

Средневековья, восторгавшихся човганом. В стихах все прекрасно, и миниатюры одна

восхитительнее другой. Вот красавица – дочь шаха на тонконогом коне играет в човган с

подругами и юношами. Ромео и Джульетты Востока обожали красивую благородную игру. А тут

передо мной была настоящая бойня. Две несущиеся друг на друга орды. Битва Чингисхана и Тахтамыша, взятие монголами Багдада, вестготами - Рима, буйство опьяненных сражением викингов. Клюшки превратились в дубины, коней противников яростно били, кони увечились...Мяч оставался вне поля зрения, о нем забыли. После каждой игры кони и всадники неделями приходили в себя. Вначале подумал – темперамент. Но нет, было хуже. Во главе стояло только желание выиграть победу любой ценой, хотя для меня такое представление о победе в човгане, как искалечить врага, было странным.

- Човган- это вам  не гладиаторские бои, – сказал тогда Фикрет игрокам, - а рыцарский турнир. Мы не варвары, если бы наши предки в старину бились как вы сейчас, Низами не написал бы о човгане:

И вот бросают мяч и клюшку для царя,

Порхает длинный рой, от радости горя.

Фикрет все-таки дал парням испытать жесткий бой еще в паре матчей. А когда ребята

разочаровались в себе - загубили коней и месяц ушел на восстановление – сказал:

- Теперь учимся тактике турнирных соревнований. Победа в одном матче – ничто, цель - победа в

турнире.

 Поведал он им и чудесные истории, о которых никто не знал, и в которых Човган был демонстрацией зрелости воинов, учившей управлять игрой, как своим конем.

И представители нации, изучающей игру 2000 лет и  научившейся побеждать, не выбивая соперника из седла, в итоге стали также победителями в середине ХХ века… Впервые в тактической борьбе, без истерики, нахрапа, без «умрем, но победим», наша команда выиграла в 1960 году конный турнир в Москве.

На этом турнире состоялась встреча Фикрета и Буденного, во время которой начальник  азербайджанской команды предложил:

- Желательно учредить два приза – за первое место и за красоту игры, мастерство всадников и выучку коней. Мы играем в човган 2000 лет и приз за признание мастерства – наша традиция.

После этой встречи Маршал Буденный стал приглашать команду конников Азербайджана на все соревнования.

Первая победа в турнире изменила и отношение игроков к коням– стали беречь своих скакунов. Понимая, что первое место, конечно, почетно, но приносить великолепных скакунов на его алтарь– значит не понимать сути великой игры.

В далеком 1960 году Фикрет научил наших тренеров как из горячих кавказских парней сделать

расчетливых турнирных бойцов. Для каждого поединка у Фикрета была своя тактика.

-Победить за счет выносливости коней и упорства всадников мы не могли. Все республики тогда выставили на турнир команды боевиков. Я учил играть на ошибках противника, – так вспоминал Фикрет чемпионат 1960 года в Москве. – Лидеры турнира – таджики, они давали лошадям стимулятор и они носились по полю, сокрушая все на своем пути. Дал приказ: - Рассеяться, не биться за мяч, не вступать в бой, убегать от лягающихся «танков» и измотать их преследованием по огромному полю. К середине второго раунда лошадки таджиков выдохлись, и мы легко забили им четыре безответных мяча.

Киргизы тоже в начале возбужденно гикали, метались по полю, стремясь втянуть наших в свалку. Нашей задачей было не ввязываться в ближний бой, играть на длинных пасах. Так мы вышли в финал, где встретились с армянами. Нужна только победа. Тактика армян неизменная - армянская. Перед игрой я сказал: будут калечить ваших коней – не отвечать. Сделайте так, чтобы все это

происходило вблизи трибуны, где сидит Буденный. Расчет был верный: армяне усердно били

коней противника, провоцируя драку. Маршал терпеть не мог, когда били лошадей, и судьи,

уловив возмущение Буденного, стали штрафовать армян.

 Непривычные к игре на равных армяне стушевались и сдали игру. Изумлены были – не сработало, азербайджанцы играли в свою игру, что было в общем-то редкостью и нарушало все планы армян. Мало того, подопечные Фикрета еще умудрились и опозорить их перед Маршалом.

Через три года на турнире обиделись победители – венгры, почему приз за красоту игры достался

не им, а команде из Азербайджана…

-Ничего странного, - сказал Буденный, - они играют в эту игру 2000 лет.

Слово Маршала было решающим.  А Фикрет считал победителем того турнира своего мудрого наставника – великого Низами. С изучения Низами началось его постижение роли човгана, конных состязаний в истории Восточного Ренессанса.

У Низами и его героев одна задача: «вырвать мяч у небес»

В первой главе своей  книги о човгане Фикрет внес   оригинальный вклад в исследование значения культовый игры в эпохе Ренессанса и низамиведение. Первая глава книги Фикрета «Восточная поэзия о конных соревнованиях» - открывает богатейшую тему, обнаруженную Фикретом у Низами: «Ренессанс как ристалище, как игровое поле». Фикрет первый изучил в восточной поэзии роль човгана, конных состязаний в формировании ренессансного человека. Популярность човгана во времена Низами свидетельствует о потребности эпохи в игроке. Отличали тех, кто играл изобретательно,

разнообразно. Оно из достижений Ренессанса - восточного и западного – создание человека играющего. Побеждает тот, кто вызывает восторг мастерством игры. Човган и поэтические соревнования создали новую элиту, не военную.

Для правителей човган – смотр офицерской элиты, для поэта – создание нового типа человека-игрока.

Человек играющий переиграл воина, поле брани уступило место пространству игры. Шахи и

султаны наблюдают за игроками, а поэты – за зрительской реакцией. Стихи Низами, Тебризи,

Хагани о човгане торжествуют победу эпохи изобретательных. Эффектный ход, неожиданная атака

приветствовались зрителями. Волнует драматургия игры, вызов команды из десяти удальцов

команде в сто всадников – веселит предвкушением победы мастерства. Човган стал светской

забавой для восточной дворцовой элиты. Аналог рыцарских турниров превратился в стартовую

площадку  для новых героев.

Десятки игроков воспели игру, которая привела их в поэзию. Поэтические соревнования и човган

рыцарские турниры восточного Ренессанса. На обеих ристалищах светские львы и львицы ХХVI века обязаны были блистать. Поразительная перекличка времен.

 Рассказы Фикрета о влиянии конных соревнований на классическую поэзию повлияли на приход в поэзию левого крайнего нападающего «Динамо» Евгения Блажеевского. Одна из ведущих тем Евгения – тема «Спящего имперского шатра» родом из Гянджи. Пока шатер спит, у него из под носа унесли самое главное – его любимую культовую игру. И шатром как мячиком завладели другие. Удивительно, но глубокий интерес Низами к човгану мало изучен, и так и не стал темой исследования литературоведов.

Тогда как в своих поэмах Низами отмечал, что принцы и принцессы крови, их свита, золотая молодежь должна блистать на ристалище под названием конное поло. Красиво играющий поступал дальновидно – он кумир. Подлость, грязный прием против него вызывал еще большую любовь к кумиру и ненависть к низости противника.

«Ристалище для слова нужно широкое,

Дабы поэт мог показать свое искусство наездника» (Из вводной главы «Лейли и Меджнун»,

перевод Бертельса).

У Низами и его героев одна задача: вырвать мяч у небес. Против поэта играют сто всадников,

играют жестко, беспощадно. Тактика успешных игроков изучалась поэтом, реализуясь в его

произведениях. Находила живой отклик у современников, настолько эпоха воспринималась

современниками Низами как эпоха – ристалище.

Поэзия эпохи Низами пропитана этой игрой. Среди сотен исследований поэзии восточного Ренессанса, к сожалению, очень мало текстов о роли культовой игры. Ничего удивительного, что это открытие сделано автором книги о конных соревнованиях в древности.По мнению Фикрета, Низами писал, как наставник, как  идеолог игры. Сразу

после строк о мастерстве наездника, Низами пишет:

«Слово должно быть сложено из радости,

Дабы стих мог играть с повествованием.»

И как поэт-философ  Низами  изучает как «играть с повествованием», описывая все проявления игровой культуры.

 Мимо этой темы прошли многие азербайджанские, иранские и европейские низамиведы. Но тема стала предметом изучения Фикретом и блестяще реализована в победах его учеников. Фикрет прочитал Низами как тренер, выделяя наблюдения поэта за воздействием игры на зрителей. Поэт отметил драматизм човгана - культовый игры эпохи восточного Ренессанса, ее эмоциональное воздействие на зрителя и ее громадный обучающий потенциал. Сразу после слов о ристалище Низами терминами игры излагает требования к создателям широких драматических поэм – ристалищ, поэм – спектаклей. Карнавальная эпоха диктует свои карнавальные приоритеты.

«Мы так жили и так играли, что в каждой команде был свой поэт…»

Фикрет был сердцем спортивной жизни Гянджи в 60-70-х. Очень многим  гянджинцам хотелось найти себя в большом спорте, найти стартовую площадку для подъема, создать блестящую команду и участвовать в международных соревнованиях. Подобно Фикрету, вырваться из тесных рамок звания кумир провинции и стать частью сложного и прекрасного мира большого спорта. Човган, как источник поэтического вдохновения гениев средневековья, отразился  в книгах Фикрета о конных видах спорта, в тактических схемах игры, в сценариях проводимых Фикретом по всему СССР конных соревнований.

Среди его учеников много состоявшихся тренеров, наставников спортивных команд, директоров спортшкол и есть один замечательный поэт – Евгений Блажеевский, знаменитый в 70-х левый  крайний нападающий в городской  футбольной команде «Динамо», в которой Фикрет в эти годы был начальником. В 1974 году гянджинская команда «Динамо» пробилась в высшую лигу чемпионата СССР, игроки и тренеры были кумирами города, а для футболистов  не было большего авторитета, чем Фикрет, потому как именно он сделал очень многое, что бы этот славный период в футбольной  истории Гянджи продлился как можно дольше. До сих пор пик взлета «Динамо», подарившего Гяндже несколько насыщенных драматичных сезонов и одного поэта, ассоциируется с периодом яркого  расцвета города. Нападающий «Динамо» Евгений Блажеевский со временем стал одним из самых интересных поэтов 90-х в России. По окончании выступления за «Динамо» Евгений спрашивал у Фикрета – получится ли у него? Он уже писал стихи, Фикрет их читал и верил в талант и упорство в достижении цели нападающего.

- Уезжай в Москву и если найдешь свою команду единомышленников, у тебя получится, –

посоветовал Фикрет.

Евгений уехал в Москву и голос поэта через семь лет зазвучал сильно, свежо. Немало стихов

посвящено родной Гяндже, которая открыла ему путь в поэзию и снабдила волей и азартом

успешного игрока. Фикрет до последних лет жизни с гордостью говорил: Кировабадское «Динамо» подарило России

прекрасного поэта...

«Веселое время!..Ордынка, Таганка…

Страна отдыхала как пьяный шахтер,

И голубь садился на вывеску банка,

И был безмятежен имперский шатер…» – Е. Блажеевский.

Его опыт организатора побед во времена Буденного,заслуженного  тренера, возродившего  национальные виды конных соревнований, наставника  команды конников – чемпиона всесоюзных соревнований по човгану в 1960 году поддерживал и спортивный тонус  футбольной команды.

- С первой минуты нужно заставить противника играть в вашу игру, – наставлял игроков Фикрет – Не носись по полю как напичканный коноплей конь.

Динамовцев настраивали на битву за очки, а Фикрет настаивал - в высшей лиге побеждаеттактика. Битва, бой, сражение  на футбольном поле – все это забыть.

Фикрет из футболистов таранного стиля создал  тактически грамотную команду. Женя Блажеевский с упоением рассказывал московским друзьям о гянджинской легенде – игре «Динамо» 70-х годов,об атмосфере импровизации и о своем наставнике Фикрете, который привел его в поэзию.

Фикрет тогда собирал материал для книги о човгане и рассказывал футболистам о Низами, который посвятил човгану  целую главу в поэме  «Хосров и Ширин», игрой проверяя своих героев и героинь. Герои Низами познаются в игре в човган, с таким упоением играют, будто решается их судьба, и она действительно решалась. Рассказы Фикрета имели практическую цель – човган создал новый стиль, боец таранного типа уступал в ней гибкости и быстроте.

 То, что Е. Блажеевский в 1990-2000-е годы стал не просто хорошим поэтом, а был признан в Москве, по словам известного писателя Юрия Кувалдина, «поэтом поколения» – подготавливалось Фикретом в 70-е на родной гянджинской основе – творчестве  Низами. В стихах великого мыслителя было восхищение игрой, в которой 10 мастеров човгана ставили на колени команду противника из ста всадников. И наверное именно благодаря этому с давних времен, еще за 1000 лет до нашей эры от Египта до Японии конное поло являлось культовой игрой.

«Ширин схватила мяч. Хосров хватает следом,

Приходят чередой они к своим победам».

Игра позволяет увидеть, как человек «приходит к своим победам». Для Низами было важно: как герой приходит к победам, а не счет матча. Фикрет точно подметил, все творчество Низами пронизано идеологией игры - « шар игральный у дня ночь взяла». Ночь – игрок отнял мяч- солнце у игрока – дня.

Из поэмы «Семь красавиц»: «И когда наукой книжной был он умудрен,

Боевым владеть оружием стал учиться он,

Он игрою в човган, искусством верховой езды,

Мяч выигрывал у неба и звезды.»

«Выиграть мяч у неба» учил Фикрет своих учеников – футболистов, у Евгения и многих других

получилось. Евгений с благодарностью писал о Гяндже того периода: "И помнятся  шестидесятые годы- железной страны золотая пора…..

«Я в броне…»

-Меня нельзя победить, я в броне, – говорил Фикрет и тем самым навлек на себя в 1968 году

большую беду. Заведующего кафедрой физкультуры в педагогическом вузе обвинили в неподобающем поведении. Фикрет не брал взяток и отчислял прогульщиков, что явно не устраивало определенную категорию работников в вузе. Так и появилось заявление «потерпевшей» и строптивого ветерана войны и заслуженного тренера отправили судебным решением в тюремное заключение.

-Тут начинается самое удивительное, – с вдохновением говорит ученик Фикрета завкафедрой

физвоспитания Технологического университета Мирза Аббасзаде, – рассказывая о том, как Фикрет

сидел в тюрьме. - Уверяю тебя, ни один человек в мире так активно, да еще ко всеобщей пользе не провел там время, как наш Фикрет, предложив начальству необычную идею. Пришел и сказал:

 «Дела в колонии плохи, охрана не справляется. Есть выход - строим спорткомплекс силами зеков». Дела были настолько плохи, что согласились. Из объяснительной записки для обоснования необычного эксперимента в пенитенциарном учреждении: «Для понижения уровня преступности в колонии и для воспитания строительных кадров».

Строили зеки с присущим им упоением и самозабвением. Как только спортзал был готов, Фикрета тут же перевели в другую колонию. Через пару лет, вернувшись к обычному образу жизни, Фикрет построил первый в Гяндже плавательный бассейн. Ему доверили возглавить строительство дорогого объекта. Бассейн в те времена считали для Гянджи роскошью и надо было так представить и обосновать проект, чтобы не получить отказа. Фикрет предложил такой вариант: бассейн станет центром спортивно – санаторного комплекса, а главное повысит качество физподготовки бойцов воздушно- десантной дивизии, расквартированной в Гяндже.

Последний аргумент сыграл решающую роль, и Москва выделила средства на строительство. В 1980 году Фикрет привез из Эстонии чертежи и специалистов, и вскоре бассейн «Дельфин» стал праздником для спортсменов, десантников и детворы. При бассейне создал лечебный центр для детей – инвалидов. О настоящей причине строительства бассейна сказал только своему ученику -Мирзе,сыну героя итальянского Сопротивления:- На войне видел, как многие наши тонули во время переправ рек.

Корни

Фикрет,можно сказать , был обречен стать легендой родного города. Родился и жил в старинном квартале Гянджи, известном своими замечательными жителями, имена которых сегодня хорошо  знают не только в Азербайджане. Кого видел в детстве и с кем учился в школе? Его окружали такие  «простые»  жители квартала, как Бюль- бюль, он жил здесь и учился, композиторы Фикрет Амиров и Тельман Гаджиев учились с Фикретом в школе, как и будущие академики Фируз Меликов, Рагим Гусейнов, а также герой Советского Союза Исрафил Мамедов. Старшее поколение «квартала Зарраби» прославили  автор гимна АР Ахмед Джавад, Халил бей Хасмамедов, Мухтар бей Газиев, все трое входили в правительство АДР. Более позднее поколение – Исмет Гаибов. С этими «простыми» заррабинцами Фикрет в родстве, в дружбе, чтя память о старшем поколении, прожил свою жизнь. В такой среде каждый просто вынужден работать на блеск, славу города. Фикрет всегда, и уже пожилым человеком помнил об этом своем долге и подчеркивал: - Я из квартала Зарраби.

  За деятельность по возрождению традиций проведения  национальных конных соревнований, сыгравших немалую роль в создании современного кодекса воинской чести, Фикрет Гусейнов  был удостоин  Пезидентской  стипендии.

Конный клуб

Люди-Легенды всегда цементировали государство.В 2008 году сбылась мечта Фикрета – в Гяндже открылся конный клуб, его ученик Анар Сеидов построил конюшню, конкурное поле. Фикрет давно приметил Анара, парень был по-настоящему влюблен в конный спорт. С 12 лет тренировался в конной школе села Гюлистан. Призер чемпионата Азербайджана

по конкуру. Сейчас Анар  начальник и тренер единственного в западном регионе конного клуб. Здесь собрана великолепная коллекция конкурных коней: арабской, английской и тракененской

породы, есть чистокровный ахалтекинец. Все отличные конкуристы, есть и модная сейчас

американская порода – пинто, не для конкура, для развития конного туризма. Места здесь для

этого райские, рядом курортное место Аджикенд и Гейгельский заповедник. Все кони в

самом расцвете, им по 5-6 лет, часто выступают на чемпионатах по конкуру и приносят призы.

приоритеты.

Почему Гянджа бережет легенды о Фикрете?

На протяжении многих лет он хотел сделать главное - возродить човган как обучающую игру, такой, какой ее описывали Низами, Хагани. И именно это он отразил в своей книге о човгане, ставшей настоящим призывом к возрождению традиции побеждать тактически грамотной игрой.

Когда руководство Гянджи требовало от футболистов «Динамо» - Давайте очки, высокие места, призы, Фикрет один говорил спортсменам:

-Покажите игру. По игре судят об игроке и команде.

Такое своеволие начальника команды было явлением неординарным для 70-х годов прошлого века, но Фикрет был убежден в своей правоте.

-Не позволяйте противнику навязать свою игру, - говорил он и пояснял, – Противник – это все, кто

требует результат любой ценой и наплевать на качество, класс игры.

Все, кто осмелился поверить в его установку на подготовку команд для соревнований по човгану, стали со временем отличными тренерами.

Каждый год мы встречались с Фикретом на турнире по човгану в селе Дашюз. Отсюда отправлялся он в Акстафу, на конную базу. Зачем уже седовласый тренер в свои 84 года участвовал в

соревнованиях, готовил команды, мотался по конным базам? Все просто: в 2009 году победили

турнир шекинцы, а Фикрет сказал:

- Акстафинцы лучше, они за игру трижды меняли тактику.

Своей книгой о човгане Фикрет возродил не просто свод правил национальных конных игр.

Главное достижение книги – отмечена роль човгана в формировании, как поэзии, так и

искусства восточной красивой жизни, во Франции ставшей известной как куртуазность.

Столетиями човган процветал в Карабахе, Гяндже, Газахе, Тебризе, Ардебиле…

Ни одно празднество задолго до вхождения азербайджанских ханств в состав России, и даже в 1920 -1988 годы в Газахе, Гяндже, Агдаме не обходилось без скачек и джигитовки. Праздник с участием наездников из азербайджанских районов Грузии, Армении в советский период чаще всего проводились в Газахе, что очень раздражало шефов соседних республик. Соревнования воспринимались как смотр конной армии, командующий которой может в любой момент приказать извлечь сабли из ножен.

На самом же деле состязания джигитов на конях были, есть и будут  как для участников, так и для зрителей, одними из самых ценных и привлекательных праздничных традиций в Азербайджане.