В

Вот этот портрет шаха Исмаила хранится в Музее Флоренции

Трон Ширваншахов

Ответные дары их итальянских партнеров были вывезены из Азербайджана и сейчас хранятся в музеях Ирана и России. Что еще раз доказывает важность возвращения Азербайджану произведений наших мастеров. Неоднократно искусствовед Расим Эфенди поднимал вопрос о возвращении шедевров на родину и создании копий самых известных произведений. Например, трона шаха Ибрагима Первого. Одно из самых знаменитых произведений азербайджанских мастеров – трон Ибрагима Первого из династии Ширваншахов (1382-1417) - изготовлено из орехового и железного дерева. Высота трона - 1,7 метра, вес - 60 кг, трон был инкрустирован мастером-ювелиром Гаджи Сульхеддином Ширвани золотыми украшениями и 200 алмазами. 

Мозаика выложена сурами из Корана. Трон представляет собой образец тонкой мозаики по дереву, разной по тону и текстуре, с применением перламутра, драгоценных камней и золота. Из них Гаджи Ширвани создал великолепные узоры, превратив трон в произведение искусства. Придворный мастер Людовика XIV Андре Буль (1642-1732) разовьет этот стиль и добавит в узоры слоновую кость, панцирь черепахи, бронзу и медь. Сохранив главное, великолепие трона правителя подчеркивается богатой цветовой палитрой. Буль создает самый популярный стиль мебели в эпоху классицизма и рококо.

 В 1501 году шах Исмаил Хатаи наносит поражение внуку Ибрагима Первого – Фарруху Ясару. Трон был перевезен в Тебриз и позднее преподнесен в качестве дара правителю Фарахабада Музаффар хану. Казаки Степана Разина (1630-1671) разграбили Фарахабад и вывезли трон в Самару. В начале ХХ века трон приобретает миллионер–меценат Савва Морозов и преподносит в качестве дара царю Николаю II в честь 300-летия правления дома Романовых. В настоящее время трон Ширваншахов находится в Эрмитаже.         

Произведения искусства позволяют точнее написать историю азербайджанской дипломатии эпохи Ренессанса. Во всех столичных музеях соседних стран в изобилии выставлены произведения азербайджанских мастеров средневековья. Ни в одной из этих стран не преодолен соблазн присвоить эти произведения путем их «национализации». Достаточно рассказать только об одном экспонате, чтобы обозначить государственные масштабы проблемы возвращения национального достояния.  

Ковер «Шейх Сафи» был создан по заказу Тахмасиба I – сына шаха Исмаила, основателя азербайджанской династии правителей Сефевидов. Площадь уникального ковра - 56 квадратных метров. Именно такова была по размерам усыпальница шейха Сафи–ад–Дина в Ардебиле. Уникальность ковра в главном критерии качества ковра – в плотности узлов, она равна 340 узлам на квадратный дюйм – и это непревзойденный результат. По краям ковра мастер выткал строки из бейта Хафиза: «Нет у меня пристанища в мире, кроме порога твоего. Нет защиты мне, кроме этого места. Работа раба святого места Макуда Кашани». В 1892 году ковер, названный «Чудом Востока», был выставлен на аукцион в Лондоне. Приобретен Музеем Виктории и Альберта за астрономическую для того времени сумму в 2000 фунтов стерлингов. Выставляется в зале «Ислам–арт» под бронированным стеклом.

Железные ворота Гянджи

Нашим искусствоведам предстоит большая и сложная работа – обнаружить и доказать азербайджанское авторство экспонатов. Здесь масса проблем, например, одна из ценнейших прижизненных книг Низами «Хамсе» находится в хранилище библиотеки им. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге, а вырезанные из нее миниатюры - в лондонском Музее Виктории и Альберта. С двумя странами вести переговоры об одном и том же экспонате гораздо труднее. Сложность обмена подлинниками в том, что каждый из них стал легендой в стране пребывания. В Грузии Железные ворота Гянджи хранятся в Гелатском монастыре в Кутаиси как символ воинской победы грузинского царя. Под этим предлогом их ни разу не позволили вывезти на выставку в Гянджу, тем более произвести обмен.

Во Флоренции находятся портреты шаха Исмаила и Узун Гасана, портрет шаха Аббаса – в России. Выставка портретов этих государственных деятелей, а также азербайджанских рукописей из библиотеки Ватикана – давняя и красивая мечта Баку. Вот уже много лет ведутся переговоры о выставке азербайджанских работ из коллекции музея «Топкапы» в Стамбуле, об обмене выставками.

Долгие годы происходило преднамеренное искажение, когда произведения культуры Азербайджана приписывались другим странам. Например, знаменитый азербайджанский ковер «Шейх Сафи» представлен как «персидский».

 

Глобус Туси

Источник информации и фотодокументы для выявления работ наших мастеров – замечательная книга Расима Эфенди «Искусство Азербайджана в музеях мира», где приводятся поразительные факты. Например, создание знаменитого глобуса звездного неба, хранящегося в Дрезденском музее, приписывается арабским мастерам, изготовившим его под руководством арабских астрономов. На самом же деле этот глобус был выполнен для созданной астрономом Насреддином Туси обсерватории в Мараге азербайджанским мастером Мухаммедом Мювяйидом аль-Уруди в 1279 году.

Одна из самых интересных работ – боевой щит, силой воображения мастера 16-го века Мухаммеда Зарнишана превращенный в произведение искусства. Этот щит преподнесен шемахинскими купцами в дар царю Михаилу Федоровичу. На щите мастер изобразил сцены охоты со знаменитой миниатюры азербайджанского художника Солтана Мухаммеда «Шахская охота».

Карнавальная идея превратить боевой щит в художественное произведение как вызов войне в свое время вдохновила десятки оружейных мастеров на создание бытовых сценок именно на рыцарских щитах. Сейчас щит «Шахская охота» хранится в Оружейной палате в Москве, а миниатюра «Шахская охота» - в библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге. Возвращение этого шедевра Азербайджану важно, поскольку речь идет о авторе – создателе великолепной традиции: художественная чеканка на боевых щитах превращает боевые доспехи рыцарей в протест войне. Такие щиты заказывались знатью, но никогда не использовались на поле брани.

За каждым экспонатом интересная и драматичная судьба и не менее драматичная сложная работа замечательного искусствоведа академика Расима Эфенди, о котором Тур Хейердал в свое время написал: «Материалы исследований Расима Эфенди доказывают, что художественная культура Азербайджана занимает достойное место в мировом искусстве».

 

Выставки «Искусство Азербайджана в музеях мира» должны носить регулярный характер не только в Баку, но и в городах Западной Европы. Необходимо подключить диаспору к трудной работе по систематизации и составлению каталога произведений азербайджанских мастеров и предметов искусства, принадлежавших правителям и коллекционерам Азербайджана и хранящихся в музеях мира, арт-галереях, частных коллекциях, а также выставляющихся на известных мировых аукционах. 

Если невозможно вернуть шедевры, то следует изготовить точную копию и выставить в музее. Как это произошло с ковром «Шейх Сафи», точная копия которого выставлена в бакинском Музее ковра. Это движение в верном направлении. Например, в Санкт-Петербурге выставлена копия знаменитой Янтарной комнаты, похищенной немцами в 1942 году из Ленинграда и до сих пор не возвращенной.  

Почему последний иранский шах скупал западное искусство и сейчас в тегеранском музее хранится одна из выдающихся коллекций импрессионистов? Почему Эмираты приобретают западный антик? В Дохе открыт филиал Музея Гугенхайма, а Саудовская Аравия и Дубай охотятся за Энди Уорхолом. С чего вдруг у арабов такая страсть к модерну? Конечно, фантастический рост цен на особенно старое искусство. Есть и малоизвестные причины.

Казна страны прирастает антиквариатом

Например, создание благоприятного фона на переговорах политиков и даже с МВФ. Стальные оттенки в голосе переговорщиков из МВФ исчезают, когда шейхи демонстрируют свои коллекции соколов, скаковых, но особенно европейских мастеров. Коллекционеры никогда не растащат государство и не разбазарят национальное богатство. Главное - приращение казны создает в обществе сознание стабильности, исторического оптимизма, уважения к власти. Создается феномен – общее дело. Евтушенко внес свой весомый вклад в общее дело. Подписание договора между властью, богатыми и бедными о создании общего дела.

Не язык, не история, а идеология наращивания национального достояния - единственное, что объединяет людей в нацию даже в таких странах, где отмечается гигантское разобщение вследствие несправедливого распределения доходов. Как стимулировать тенденцию, принятую как базис для стабильности во всех политических системах. От парламентской демократии до самых одиозных форм диктатуры - наращивание национальной казны. Стоит напомнить урок из недавнего прошлого. Вывоз драгоценных камней, золота, антиквариата из СССР в 1987-1990 годы принял такие беспрецедентные масштабы, что стал предвестником скорого развала страны и служит абсолютным доказательством преступной деятельности Горбачева и его окружения.   

Идеология наращивания национальной казны – единственная форма долгосрочного договора по поддержанию стабильности между государством, партиями и обществом.

Миллионеры и страны мечтают об одном – обезопаситься и в идеале увеличить казну. Каждая страна стремится прирастать антиквариатом. Но получается только у тех, за кем школа Ренессанса. Чем больше вклад страны в Ренессанс, западный или восточный, неважно, тем больше усилий и лучше результаты.

Ну и где ваши сезанны и ренуары? – спрашивают иностранцы у аборигенов. - Где те, кто и создает реальный золото-валютный запас страны? 

Каждая страна с традициями создает программу помощи развития арт-вундеркиндов. На чудо не рассчитывают: Пикассо и Дали появляются раз в сто лет. Тем не менее арт-индустрия рентабельна, и там, где она создана, сверхприбыльна.

Министерство культуры Франции вкладывает в расчете на каждого художника в 20 раз больше, чем Национальный фонд искусства США. Хотя в списке ведущих и самых дорогих художников современности французов один-два, американцы чаще попадают в этот список.

В финансовом отношении нью-йоркский рынок современного искусства на 2008 год был в 12 раз активнее парижского. В 2006 году в Париже была проведена выставка работ 200 современных художников, получающих стипендии от государства. Новых звезд выставка не дала, тем не менее программа финансирования продолжается. В Италии, Франции, Германии, Голландии и других странах проводится много конкурсов, разыгрывается множество призов и годовых стипендий.

Судя по телепрограммам, в России ищут нового Шаляпина, а во Франции – Сезанна. Субсидии никогда не пропадают, заманивая в эти страны таланты со всего мира. Европейские страны заманивают тысячи талантливых создателей художественных ценностей со всего мира. Не создавая у себя условий для талантов, мы дарим свой реальный золото-валютный запас этим странам. Призы и премии вручаются победителям открытых чемпионатов и стали системой привлечения креативных авторов, которые щедро делятся со своей новой родиной разработками, достижениями.  Арт-бизнес ищет звезды, талантам дают шанс поработать во Франции до момента, когда спрос на картины будет высоким, а имя станет известным. 

Из сотен претендентов везет единицам, но этот всемирный конкурс соблазняет ежегодно десятки молодых авторов из Баку. Наш город стал поставщиком талантов, и это трагично. Мы узнаем о новом кумире, когда имя уже раскручено и автор приобрел звездный провенанс. В Голландии проживают минимум 40 художников из Баку, и трое из них стали известны.

Чем Европа затягивает таланты из Азербайджана?

Союз художников Азербайджана приобретает картину у мастера за 100 манатов. Для сравнения: в Австрии ежегодно музеям выделяется 15 миллионов евро на приобретение новых экспонатов. Так создается система поиска и привлечения талантов со всего мира. 

Многие годы правительство Голландии субсидировало художников, скупая их картины. Эта система не выдвинула нового Рембрандта и в 1987 году была заменена на более эффективную - престижные призы. Марлен Дюма прибыла в Голландию из Южной Африки и стала открытием 1990-х годов.

 

Мастерство эмигрантки оттачивалось в борьбе за премию арт-конкурса. Минимум 4500 авторов ежегодно имеют шанс состояться. В арт-мире известны около 4500 премий, в общей сумме речь идет о не менее 100 млн долларов ежегодного призового фонда. Кандидатов выбирает комиссия. Один из самых надежных способов пробиться стоит больших денег - участие автора и галереи в минимум 10 конкурсах ежегодно. Надо представить 10 оригинальных работ. Это означает, что вы не случайность, за вами стоит школа. Чтобы выставить на чемпионат ЕС хотя бы десять талантов, стране нужны минимум пять наставников, знающих мировую конъюнктуру.

Пусть из 200 художников, которым Франция выделяет субсидии, станут европейскими величинами только двое. Еще двое состоятся как арт-дилеры, трое как преподаватели. Это даст блестящий результат в будущем. 200 стипендиатов и сами нацелены, и нацеливают еще 200 учеников на получение, допустим, премии Тернера. Каждый год в галерею Тейт в Лондоне приходят сто тысяч посмотреть на работы финалистов конкурса. Получение премии Тернера гарантирует автору контракт с мейнстримным дилером и поднимает цены на его работы минимум на 50%.

Препятствий много. Их число уменьшится, если начать формирование нового игрока с азбучной истины. Менеджер Дэмиена Херста Фрэнк Данфи сказал: «Искусство должно преследовать жизнь, если же вы своим искусством преследуете деньги, все летит к черту».

Проблема приращения национальной казны стоит остро перед такими странами, как Азербайджан. Или мы становимся арт-центром, или поставщиками талантов. Пока второй вариант превалирует. Талантливых молодых художников много, но нет центра-координатора. Наставник с европейским именем может создать из бакинского вундера звездный провенанс. Но каждая страна заинтересована в большем – в создании стратегии для национальных школ с прицелом на европейские арт-центры. По всем регионам ЕС разлетаются арт-дилеры с целью изучения потенциала народных ремесел. Это перспективно, туризм возможен только в страну, где развит арт-рынок и вы можете приобрести ценность.

Поэтому каждый европейский город, популярный среди туристов, стремится создать арт-ярмарку наподобие базельской, где шанс разбогатеть воплощается в самой азартной игре – погоне за антиквариатом…

ШИРИН МАНАФОВ

Источник: haggin.az