Прекрасная сказка со страшным концом

40 лет со дня смерти великой греческой дивы Марии Каллас

Евгения Кричевская

16 сентября 1977 года в своей парижской квартире умерла Анна- Мария- Сесилия-София-Калогеропулу, известная всему миру дива Мария Каллас. По общему признанию, такого ангельского голоса мировая оперная сцена не слышала ни до, ни после Марии Каллас, что дало повод знатокам и любителям величать божественную гречанку абсолютной примадонной ХХ века.

Биографы же называли Марию Каллас еще и «гадким утенком», превратившимся в прекрасного лебедя». Вот только финал ее собственной легенды оказался далеко не таким счастливым, как в сказке Ганса-Христиана Андерсена.
«Я испытываю священный ужас. Такое счастье, от которого лопаются в темноте стекла. Когда я слышу тебя, твой голос, я как будто воскресаю после смерти. Как будто во Вселенной есть отверстие, и ты поешь оттуда», – писал потрясенный голосом Марии Каллас и ее искусством трагической актрисы Пьер-Паоло Пазолини.
Ежегодно во всем мире продаются более 750 тысячи компактных дисков с записями арий в исполнении Марии Каллас, причем, согласно статистике, раскупаются они молодыми людьми, которые родились намного позже того критического момента, как Мария Каллас потеряла голос, и годы спустя после ее одинокой смерти.
Но более всего повезло тем, кому довелось и услышать, и увидеть Марию Каллас на сцене: как говорил знаменитый итальянский режиссер Лукино Висконти, без греческих корней ни ее голос не бы настолько потрясающим, ни ее игра –  такой драматической. Коллега Висконти, другой знаменитый мэтр итальянской режиссуры, Франко Дзефирелли, утверждал, что «Каллас была первой и до настоящего времени последней обладающей сопрано певицей, которая превзошла границы своего искусства и приблизила оперу к самым широким массам зрителей». Мария Каллас родилась не только несравненной дивой, но и великой драматической актрисой: за свою артистическую жизнь она спела и сыграла 84 раза Норму Беллини, и есть люди, которые умудрились услышать ее все 84 раза. . .
Анна- Мария Сесилия София Калогеропулу родилась 4 (или 2) декабря 1923 года в Нью-Йорке, в семье Йоргоса Калогеропулоса, уроженца Константинополя, и Эвангелии Димитриади из Каламаты.  В 1929 году Йоргос Калогеропулос открывает в Нью-Йорке аптеку и для пущей простоты общения со своими американскими клиентами переделывает свое неудобоваримое греческое имя Калогеропулос в короткое и звучное Каллас.

Родители новоиспеченной Марии Каллас были эмигрантами в американской «земле обетованной», поэтому после 14-ти лет счастливой – с переменным успехом – жизни в Америке и после развода с мужем Эвангелия Калогеропулу -Каллас отправится еще раз в путешествие через океан, назад, в Грецию. На этот раз она захватит с собой и двух дочерей – некрасивую толстушку Марию и ее сестру Иакинфи (Гиацинт), у которой, как утверждали самые первые учителя, музыки был несравненно более красивый голос, чем у Марии.
Возвращение Марии на родину также можно отпраздновать, как величайший юбилей. Ровно 80 лет назад Америка возвратила крошечной Греции «похищенное» у нее сокровище: одним прекрасным солнечным утром 1937 года Мария Каллас ступила на греческую землю.
Она вернулась в Грецию с серьезным «багажом»: проучившись в хорошей американской школе, Мария разговаривала по-английски даже бойче, чем по-гречески. Кроме того, Америка научила ее тщеславию, стремлению к осуществлению самых высоких целей. А главное то, что, Сесилия-Мария в 12 лет уже успела получить в Америке «боевое крещение», приняв в 1935 году участие в радиоконкурсе «молодых талантов», где она бесстрашно исполнила арию из «Мадам Баттерфляй» и выиграла первый приз самого лучшего и чистого детского голоса.
Три женщины семьи Калогеропулу-Каллас возвратились в отчий дом под номером 16 на улице Патисион в самом центре Афин.
1937 год – критический год не только для СССР, но и для всего мира: война в Испании, диктатура Иоанниса Метаксаса в Греции. Это год, когда пороховой привкус войны начинает ощущаться во всех странах Европы.
Мать Марии Каллас взяла на себя ответственность и записала дочь в Консерваторию Манолиса Каломириса, в класс замечательной преподавательницы вокала Марии Тривелла. Каллас приняли, хотя она оказалась младше всех других консерваторских питомцев на целый, важный для развития голосовых связок, год. Вскоре, однако, выяснилось, что ни Эвангелия Каллас, ни Мария Тривелла не ошиблись в своем решении: стены Консерватории Каломириса оказались слишком тесны даже для отроческого голоса Марии Каллас, который уже тогда как бы лился «из отверстия во Вселенной», как скажет позже Пазолини.
Мария Каллас переводится в Афинскую Государственную Консерваторию, где преподает иммигрантка из Испании Эльвира де Идальго, которая впоследствии и будет считаться «архитектором» небесного сопрано Каллас.
2 апреля, в неполные 16 лет, Мария Каллас дебютирует в роли Сантуццы в «Кавалерии Рустикана» («Сельской чести») Пьетро Маскани, поставленной на ученической сцене Афинской Консерватории, и сразу же завораживает многочисленных зрителей. А за неделю до того, как диктатор Метаксас ответил громовым «ОХИ» на ультиматум итальянских фашистов, 21 октября 1940 года, не достигшая и 17- летнего возраста полная некрасивая девушка с по-иностранному звучащим именем Каллас, пела Беатриче в опере Франца фон Зуппе «Боккаччо», поставленной Государственной Лирической сценой, Национальным оперным театром, на сцене театра «Паллас».
Неутомимая в постоянном совершенствовании Мария Каллас выучила родной язык оперы, итальянский, за что впоследствии посредственные певцы и актеры Афинской Лирической сцены обвиняли Каллас в сотрудничестве с оккупантами…
В 1942 году Мария Каллас получает широкое признание у греческой публики, особенно после шумного успеха в первой заглавной роли в «Тоске» Пуччини. Однако, это не помешает впоследствии коллегам Каллас исключить будущую примадонну из числа солистов оперы, а затем и выжить ее вовсе из Национального оперного театра.

Так, Греция в очередной раз, точно титан Крон «пожрала» свое собственное детище. Хотя, чего могла ожидать певица уровня Марии Каллас в послевоенной, раздираемой Гражданской войной, аграрной, балканской Греции?
Озлобленные ее профессиональным превосходством коллеги по оперной сцене, можно сказать, сделали Марии Каллас великое одолжение, вынудив ее вернуться в Америку. В последний раз, в сентябре 1945 года, Мария Каллас дает прощальное представление в Афинах, чтобы заработать себе на билет на пароход, и вскоре вновь переплывает океан, покидая только-только победившую фашизм Европу и возвращаясь к отцу, с которым не виделась и не общалась все восемь «греческих» лет.
Не пережившая на своей территории войны Америка тоже не сразу вспоминает свою блудную дочь. Существует даже (правда, не подтвержденная документально) информация о том, что Мария не прошла просушивание в Метрополитен Оперу.  Каллас не удается подписать контракт со знаменитой Нью-йоркской оперой, но тем не менее ее голос производит должное впечатление на директора оперы, который предлагает ей две небольшие роли в «Фиделио» Бетховена и в «Мадам Баттерфляй» Пуччини. На этот раз от ролей отказывается сама Мария: в «Фиделио» ей пришлось бы петь на английском языке, а в «Баттерфляй» она не могла петь заглавную роль из-за своей полноты. Это при выступлении на радио слушатели могли воображать, что за божественным голосом Баттерфляй скрывается такая же ангельская красота, а непосредственные американские зрители оперы могли бы и прыснуть в носовые платки, узрев вместо легкой и прекрасной «бабочки» Мадам Баттерфляй грузную, неуклюжую, толстоногую солистку. Здесь уж никакой голос не спас бы Каллас!
Первая родина, обычно проницательная в поисках талантов Америка, также отвергла Марию. Таким образом, судьба повлекла ее туда, где ей суждено было стать той Марией Каллас, чье появление на оперных сценах мира считалось культурным событием номер один. В Италию, куда певица отправилась по приглашению Джованни Дженателло, директора театра «Арена» в Вероне, городке шекспировской Джульетты.
Ровно через 10 лет после того как она занялась музыкой и вокалом в Афинской консерватории Манолиса Каломириса, Мария Каллас пела заглавную роль в Вероне в опере «Джоконда» Понкиели. Пела на своем любимом итальянском языке, за любовь к которому ее заклеймили в Греции «фашистской пособницей».
После этого «девственного» выступления в капризной на оперные голоса Италии, роли посыпались, как из рога изобилия. В это же время Мария Каллас познакомилась и со своим «Пигмалионом», зрелым итальянским промышленником Джованни Батиста Менегини, который не только сложил к ее ногам все свое состояние, но и взялся за создание ее имиджа, не менее важного для оперной певицы, чем голос.

21 апреля 1949 года Мария Каллас выходит замуж за Менегини. Узнать ее очень трудно: похудевшая на 40 килограммов, утонченная, высокая, ярко и по-роковому накрашенная женщина ничем не напоминает неуклюжую толстую певицу, к которой относилис , мягко скажем, неприветливо, из-за ее далеко не театрального внешнего вида. С этого момента слава Каллас начинает свое путешествие по миру: Сразу же после свадьбы чета Менегини уезжает на гастроли в Аргентину, в Буэнос-Айрес, а еще через год, в 1950 году- в Мексику.
Каллас исполнилось 27 лет, ей осталось прожить ровно половину жизни, за которую она успела совершить революцию в оперном искусстве, стать живой легендой, пережить бурные страсти, предательство единственного любимого в жизни человека, Аристотеля Онассиса, потерять единственную надежду на обыкновенное земное, женское счастье, а затем и свое единственное сокровище, свой небесный голос, льющийся с заоблачных высот, из «отверстия во Вселенной», и умереть в полном одиночестве, в своей опустевшей парижской квартире. То ли от горя и отчаяния, то ли от таблеток, которые помогали Каллса с ними справляться, то ли… Но это уже домыслы.
В 1956 году Мария Каллас берет реванш в Метрополитен Опере в Нью-Йорке, дебютируя в своей любимой «Норме», а в 1957 году,  двадцать лет спустя после своего безоглядного бегства, всемирно известное сопрано выступает в театре Ирода Аттического в Афинах. Обе родины встречают ее овациями, забрасывают цветами, утомляют бесконечным обожанием. В свои тридцать лет Мария Каллас прекрасна, как никогда. А главное – счастлива, как никогда: перед своим триумфом в Афинах она познакомилась с Аристотелем Онассисом.
Триумфальный период продлится еще недолго, до 1961 года, когда начинают поваляться первые признаки ломки голоса. Еще четыре года следуют все более редкие выступления, пока в 1974 году, после гастролей в Японии, Мария не замолкает совсем.

Бурный роман с Онассисом также оканчивается бесславно. В 1966 году Мария отказывается от американского гражданства и принимает греческое. Одновременно она разводится с Менегини, ожидая, что за этим последует предложение от Аристотеля Онассиса. Но вместо этого 8 июля 1968 года греческий магнат женится на вдове убитого американского президента Жаклин-Джаки Кеннеди.
Мария Каллас теряет все и запирается в свой квартире в Париже. Что с того, что через два месяца после своей свадьбы Онассис появится в Париже и объявит Каллас, что он совершил величайшую глупость в своей жизни?

В своем последнем интервью Мария Каллас признается: «Какое странное чувство ощущать себя легендой, находясь еще на земле. Было бы лучше, если бы все эти люди, что восхищаются моим голосом, подарили мне бессмертие после моей смерти. Если бы это случилось, то я бы сидела на каком-нибудь облаке, смотрела бы вниз и любовалась открывающейся мне картиной, вместо того, чтобы сидеть и нервничать по поводу того, удастся мне вывести высокую ноту или нет!».
16 сентября 1977 года Мария Каллас скончалась. Следуя желанию дивы, тело ее сожгли, и через два года, в 1979 году, урна с прахом абсолютной примадонны ХХ века была перевезена в Грецию.
Весной 1979 года друзья развеяли ее легендарный прах над Эгейским морем…